Син, полностью поглощенный своим нехитрым делом, а именно - распутыванием слежавшихся прядей волос.
Скользнув заспанным взглядом по Аясэ и снова занялся своими прядями. Но потом он медленно поднял голову, осмысливая только что увиденное. Аясэ не просто сидел на полу.
Он давил слизняков. Слизняков? Слизняков! СЛИЗНЯКОВ!
Мерзкие насекомые заполнили всю комнату. Они были отвратительны, и Син поджал ноги под себя - прямо не снимая кроссовок.
Эти мерзкие насекомые были везде - на стенах, на полу, даже немного - на мебели.
Сентября чуть не стошнило - он раньше и сам не подозревал об этой своей фобии.
Тем временем Аясэ продолжал свою битву со слизняками, явно ведя в счете.
Вот он, очевидно разъярившись, разбил руку о стену. И сделал самое худшее, что можно было сделать - потащил ее в рот
Неет , - завопил Син, срываясь с места.
Но он, конечно же, не успел вовремя.

Отредактировано Sin (2008-05-27 21:27:04)

Прекрати..есть эту дрянь, - промямлил Син, чувствуя себя откровенно неловко под взглядом ярко-голубого глаза Аясэ. Еще заразу какую занесешь..
Говоря это, Сентябрь уже успел пожалеть о собственных словах.
Он ведь прекрасно помнил, что его мнение ни-ко-го не интересует.
Постаравшись отшатнуться, Сентябрь неуверенно отступил, но эта попытка оказалась не из самых удачных - под ногой что-то громко хрустнуло, и во все стороны полетел гной, смешанный со слизью.
Опять слизняк, - "догадливо" заметил Син, прежде чем отскочить в сторону, перед этим внимательно изучив поверхность пола на наличие насекомых.

Хорошо, - ответил Син и нерешительно подошел к более взрослому парню.
За все годы своей жизнь он твердо уяснил лишь одно правило: "Будь послушным, и тогда, возможно, тебя не будут бить"
Такой пристальный взгляд его немного напрягал, вызывал неприятные ассоциации с товаром, лежащим на витрине. Его тоже посстоянно рассматривают. Или это просто взгляд Аясэ был каким-то особенно цепким?
Мальчик не знал ответа. А если уж говорить совсем откровенно, он даже и не задумывался об этом.
"Оставь надежду всяк сюда входящий", - вдруг пришло в голову Сину.
Это был бы прекрасный девиз этой школы.

На пол? - ужаснулся Сентябрь.
Что, прямо в эту грязь? Рядом со слизнями? Ну уж нет.., - Син даже не заметил, что последнюю фразу произнес вслух.
Мальчика, с рождения чистоплотного, ужасала подобная прерогатива. Но и Аясэ спорить не хотелось.
Что делать? - эта мысль раз за разом появлялась в разои опустевшем мозге Сина.
Он так и остался стоять, несмотря на приглашающий жест рукой.

Син всегда замечал за собой подобную слабость - стоит лишь кому-то нахмурить брови и начать что-то серьезно говорить, то мальчик с рвением начинал исполнять приказы, пусть даже и против собственной воли.
Вот и сейчас. Как только Аясэ высказал что-то, отдаленно напоминающее команду, как ноги сами понесли Сина в сторону стула. К слову, совсем не чистого.
Син забрался на стул вместе с ногами - впрочем, перед тем сняв кроссовки.
Последующие слова более старшего парня заставили его смутиться, покрыв щеки легким румянцем.
Кто сказал, что я нескучный собеседник? Скорее наоборот.
Син изучал собственные ногти с таким видом, как будто никогда раньше не видел ничего интереснее.

Сентябрь продолжал сверлить взглядом собственный маникюр - даже когда прозвучали слова Аясэ.
Видимо, парень решил официально представиться.
Сину понадобилось секунд тридцать, чтобы вспомнить о собственных хороших манерах.
А я Сентябрь. Можно просто Син.
И он робко улыбнулся, наконец-таки подняв свои глаза на собеседника(сокамерника?)

Отредактировано Sin (2008-05-31 23:44:08)

Мне тоже очень приятно, - пробормотал Син и перевел взгляд на стену. Таракан, ползший по ней, вот-вот должен был сорваться и упасть. Но упрямое насекомое все равно лезло и лезло вверх, явно не желая останавливаться.
Вдохнув, Сентябрь с усилием оторвал себя от стользанимательного занятие, как созерцание таракана, встал и подошел к Аясэ, чудом удерживающегося на узком деревянном подоконнике.
Тебе удобно? - спросил он и сам(!) положил руку ему на плечо.

Аясэ был удивлен. Впрочем, не больше самого Сина, уж никак не ожидавшего от себя смелости заговорить первым.
Сентябрь убрал руку через несколько секунд - раз Аясэ не хотелось, чтобы его истинные эмоции были прочитаны, то и Син этого делать не должен. По крайней мере, его так учили.
Эмпатия - это и дар, и проклятье. Ее невозможно контролировать - все эмпаты рано или поздно сходят с ума от огромного количества эмоциональной нагрузки.
Сентябрь, простояв в ступоре пару минут, вдруг посмотрел в окно.
Мелкие капельки дождя зависали в воздухе, подобно грязевой пыли, а черно-серые обрака были поожи на кровоподтеки неба.
Но Син все рано любил такую погоду. И даже не потому, что солнце нещадно палило молочно-белую кожу альбиноса, а просто потому что дождь успокаивал. Даже грязь не казалась достаточной платой за те минуты упоения стихией во время сильного ливня...
Сентябрь протянул руку и кончиком пальцев коснулся запотевшего стекла, выведя на нем змееобразную первую букву своего имени(латиницей, естессно).
Я люблю дождь... - скорее мысль вслух, чем конкретное обращние.

А ведь он смущен, - подумалось Сину. И впрямь - Аясэ заметно нервничал, совершая какие-то бессмысленные телодвижения. Черт возьми, Сентябрь действительно заставлял его нервничать - и осознание этого едва не довело мальчишку до истерики.
Это было довольно смешно, если б не было так грустно - взрослый семнадцатилетний парень, дрожащий от присутствия маленького мальчика.
Сентябрь отступил на шаг и поинтересовался, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее:
-Что-то не так?

Сентябрь в принципе не ожидал ответа - как и на многочисленные вопросы, которые он задавал раньше.
Но реакция Аясэ была довольно неожиданной - особенно если учесть, что Син почувствовал, как тот вздрогнул.
Да что с ним такое? - спросил сам себя мальчик, и тут же, на свою беду, получил ответ.
Син как-то отрешенно наблюдал, как Аясэ встает с подоконника и направляется к нему.
Страх нарисовал уже всевозможные "радужные" перспективы ближайшего будущего. Он парализовал конечности мальчика, не давая и ему сдвинуться с места.
Сентябрь шумно втянул в себя воздух, когда губы Аясэ неспешно коснулись его собственных, а затем продолжили свой путь вниз - к подбородку.
Вопреки его ожиданиям, этот жест можно было назвать лаской. Нежной, неторопливой.
Аясэ в ужасе отшатнулся - видимо, поняв, что делает. Это можно было бы назвать весьма разумным, учитывая все предыдущее поведение Сина - но не его состояние сейчас.
То, что Аясэ ненавидел себя за сотворенное, лишь укрепило намерения мальчика.
Сентябрь, не сказав ни слова, шагнул навстречу парню, мягко обнимая его за плечи - Аясэ был таким высоким...

Отредактировано Sin (2008-06-03 23:06:47)

Волосы. Его волосы нравились всем - наверное, поэтому мать не разрешала его стричь. А потом уже было некому, да и клиентам они тоже нравились. Ведь весьма удобно намотать на руку длинные седые локоны, используя их как живой и притом весьма болезненный поводок.
Сентябрь слегка порозовел, когда Аясэ зарылся лицом в его волосы - это было так приятно и неожиданно...интимно. Этот вполне невинный на первый взгляд жест на самом деле значил куда больше, чем самое пошлейшее прикосновение.
Син замер на несколько секунд, прижавшись к Аясэ и вдыхая сквозь плотно застегнутую куртку его запах.
А затем отстранился - совсем чуть-чуть - лишь чтобы можно было, привстав на цыпочки, легко коснуться губ Аясэ целомудренным, совсем детским поцелуем.

Горячий язык скользнул в его приоткрытый рот. Губы вмиг стали влажными. Он стал ласкать ими и целовать губы Аясэ, мягко забирая их и посасывая. Темно-красные, почти карие в этом освещении глаза мальчишки закрылись сами собой, словно веки вдруг разом отяжелели. Когда его дыхание стало тяжёлым и прерывистым, он слегка отстранился, затем, чтобы зашептать – на большее его не хватило.
Аясэ...
Мысли солнечными зайчиками разбегались по вмиг опустевшему черепу, всячески ускользая от их владельца.
Недолго думая, Син потянулся и вновь прижался губами к губам Аясэ.
Новый поцелуй. Мягкий и невыразимо, непростительно, необъяснимо нежный. Губы Сина не отпускали Аясэ, и сам вскоре начал дрожать от внезапно настигшего его непонятного трепета, заставившего колени подгибаться.. Это было больше, чем просто возбуждение, и мальчик понимал это, но не хотел признаваться в этом даже себе самому.

Отредактировано Sin (2008-06-04 00:10:40)

Сина обнимали, ласкали и целовали. Что еще ему нужно было для счастья? Раньше он только мечтал о подобном отношении к себе.
Поцелуй углублялся все сильнее, язык Аясэ доходил практически до глотки, а губы были искусаны. Сентябрь позволил себе отстраниться лишь когда оставшиеся без кислорода легкие начали гореть. Син отстранился, жадно хватая воздух ярко-алыми зацелованными губами.
И затем прильнул к Аясэ вновь, прижимаясь всем телом, практически повисая на нем.
Каждое новое прикосновение, каждый поцелуй разливался по телу сладкой истомой, сосредотачиваясь где-то внизу живота.

Нет. Нет. Только не сейчас.
Я знаю, что будет дальше - ты меня оттолкнешь, хрипло засмеявшись, и с отвращением выплюнешь, что это была лишь игра.
Не надо. Пожалуйста.
Страх и отчаяние плескались где-то на дне вишневых глаз мальчишки.
Это уже был другой страх - не тот, что раньше.
Сентябрь вцепился в запястья Аясэ - сильно, до синяков на светлой коже -, словно умоляя не бросать его.
До него не сразу дошел смысле его слов - но через несколько мгновений, когда это все же произошло, Син вскрикнул: "Нет!", краем сознания уже начиная осознавать, что его никто не отталкивает.
И не собирается, а скорее даже наоборот.
Ты мне нужен, - добавил он тихо, почти неслышно, и, наконец, догадался отпустить многострадальные запястья Аясэ.